Кризис европейского проекта истории
В данной работе я хотел бы показать несостоятельность европейского проекта истории. Под последним имеется в виду ряд концепций, в основании которых заложены идеи европоцентризма и детерминизма исторического развития. Но я не ставлю цели посвящать всю работу критике Просвещения, того времени, когда эти представления об историческом процессе стали формироваться. Стоит лишь сказать, что, на мой взгляд, главной ошибкой была претензия на уникальность и всеобщность законов истории, которые "открывали" европейские авторы. Несостоятельность европейского проекта истории я постараюсь показать на примере философии Г.В. Ф. Гегеля и И. Канта. Сама история показала удивительное переплетение концепций двух мыслителей. А. Кожев, переосмыслив особым образом "Феноменологию духа" Гегеля, занялся политикой в Европе. Его деятельность впоследствии внесла вклад в создание Европейского союза. По ходу исследования необходимо ответить на вопрос: есть ли взаимосвязь между философией и бюрократической деятельностью Кожева? В рамках теории международных отношений часто говорится о том, что в основе ЕС заложены кантовские идеи, изложенные в его работе "К вечному миру". Стоит оговориться, что я не ставлю знака равенства между проектом Канта и ЕС. Далее будут показаны определенные сходства между ними, которые позволяют говорить об их близости. Ханна Арендт в "Лекциях по политической философии Канта" полагала, что сам автор к своему проекту относился с долей юмора. Однако в рамках данной работы этот трактат и "Идея всеобщей истории" будут восприняты вполне серьезно.
Мое предположение состоит в том, что современный кризис ЕС дискредитирует европейский проект истории (философия истории Канта и кожевская интерпретации Гегеля). Важно сказать, что кризис ЕС – актуальная тема в рамках политологии и теории международных отношений, но в данном эссе хотелось бы сделать акцент на философской проблематике. Могу лишь указать на статью "Кризисы Европейского союза и его будущее" Т. А. Романовой, в которой подробно анализируются те проблемы, которые сейчас испытывает ЕС.
Начну с расcмотрения важного исторического события (битвы при Йене 14 октября 1806 г.), которое повлекло за собой серьезные последствия для философии. Наполеон, император Франции, пережившей буржуазную революцию, разгромил прусские войска. Это поразило Гегеля настолько, что он увидел в Наполеоне "Абсолютного Духа на коне". Сам Гегель в то время находился под воздействием собственной же работы "Феноменология духа", которой позднее дал неординарную интерпретацию Александр Кожев в своем "Введении в чтение Гегеля". Именно он заострил внимание на том, что "конец истории" уже произошел: "В этой битве и посредством этой битвы авангард человечества виртуально достиг предела и цели, т.е. конца исторического развития Человека". Здесь интерпретация Кожева сталкивается с некоторыми проблемами. Во-первых, он пишет лишь о так называемом Йенском периоде в философии Гегеля – периоде "Феноменологии духа". В более поздних работах "решающий поворотный пункт новой истории" (как об этом пишет Д. Лукач) Гегель видит в периоде Реформации, а не во Французской революции и фигуре Наполеона. Во-вторых, позволю себе сугубо историческое замечание: в битвах при Лейпциге и Ватерлоо французская империя, тот самый авангард человечества, проиграла гораздо больше, чем в битве при Йене.
Отмечу и другой важный мотив: чтобы говорить о "конце истории" необходимо признавать, что Гегель был тем самым подлинным Философом, который раскрыл истинные законы развития Абсолютного Духа. Если мы не признаем за Гегелем такого звания, как это сделал бы любой аналитический философ, это дает основание ставить под сомнение всю его философию истории. Удивительное совпадение заключается в том, что, согласно этой философии, последний настоящий философ (автор "Феноменологии духа") совпал по времени с последним историческим событием (Йенской битвой).
Итак, если история человеческого развития кончилась еще в 1806 г., то зачем Кожев читает свой курс лекций? По его мнению, все происходящее после было распространением "универсальной революционной власти, учрежденной во Франции Робеспьером-Наполеоном". В своих лекциях Кожев лишь два раза употребляет словосочетание "всеобщее гомогенное государство", которое в рамках данного эссе имеет важную роль. Именно здесь можно найти переход от философии к бюрократической деятельности Кожева. Чтобы обосновать его, я обращусь к двум интерпретациям данной темы. А.М. Пятигорский, выступая на "Радио Свобода", так назвал одну из своих мини-лекций: "Кожев и тупик философии истории". Тупиком для философа он называет ситуацию, когда объект его философствования (в данном случае история) перестает существовать. Кожев, отрефлексировав свой (и гегелевский в его понимании) тупик, перестал быть философом и занялся реализацией универсального государства в постисторической реальности. По мнению Б. Гройса, Кожев осознавал, что на практике такого государства еще не существует, но бюрократы обязаны его создать: "…бюрократия, исторически сложившийся класс, которому самой историей вручена задача построить государство после конца истории". Более того, говоря о "конце истории", он отмечает, что философ в таком государстве уже не нужен, но нужны администраторы (бюрократы). Обе интерпретации в целом дополняют друг друга, они помогают понять, почему Кожев сам занялся бюрократической деятельностью.
В трактате "Идея всеобщей истории" Кант в девяти тезисах последовательно излагает свою концепцию истории: природа сделала людей такими, чтобы они неизбежно смогли "полностью развить все задатки, вложенные ею". Кант предполагает, что он уловил тайный замысел природы. Главным средством достижения этой скрытой цели он считает антагонизм людей. В каждом человеке постоянно борются стремление к общению с себе подобными и стремление к уединению (необщительность). Эта "недоброжелательная общительность" постоянно заставляет человека выходить из "зоны комфорта", дисциплинировать себя в возникающих трудностях. Здесь необходимо привести цитату из Канта: "Поэтому да будет благословенна природа за неуживчивость, за завистливо соперничающее тщеславие, за ненасытную жажду обладать и господствовать!" Благодаря этим качествам рождаются искусства и культура, происходит то самое развитие природных задатков. В другой своей работе "К вечному миру" Кант прямо пишет об испорченности человеческой природы, "которая в неприкрытом виде проявляется в свободных отношениях между народами". За чтением Канта мне часто вспоминался другой философ – Т. Гоббс. Кажется оправданным провести между ними параллель, особенно по вопросу о человеческой природе. Сам Кант в тексте несколько раз упоминает Руссо, а не Гоббса. Однако, в некоторых частях работ Канта я видел буквально перефразированные фрагменты из "Левиафана".
Кант отчасти принимает гоббсово описание природы человека, что особенно видно в приведенной цитате о жажде господствовать. При заключении общественного договора анархия (состояние полной свободы), которая была присуща естественному состоянию людей – войны всех против всех по Гоббсу, была ликвидирована. Однако эта анархия перенеслась на уровень выше – на уровень отношений уже не между отдельными людьми, а между целыми государствами. Если внутри государств человек находится в общественном – безопасном состоянии, он подчинен определенным внутренним законам, то сами государства находятся в состоянии войны всех против всех. Над ними нет высшей власти, они могут проявлять свою природную порочность и враждебность, как и когда им захочется. Чтобы показать сходство между концепциями Канта и Гоббса, нужно было бы привести здесь полностью седьмое положение из "Идеи всеобщей истории", а потом подробно сопоставлять буквально каждое предложение с политической философией Гоббса. Вернемся, однако, к философии истории. Кант так строит свое размышление: почему государства не объединятся в федерацию, как это было сделано в случае отдельных людей, которые заключили общественный договор? Этот шаг необходим ему, чтобы прийти к всемирно-гражданскому обществу. Кант осознает, что для этого необходимо много времени и сил, но подлинное развитие человеческих задатков можно осуществить лишь в роде (имеется в виду человеческий род в целом). Таким образом, тайный замысел природы будет осуществлен.
Итак, в середине XX века, после двух мировых войн, в Европе возникает прообраз ЕС: ЕОУС (Европейское объединение угля и стали). Не только различные европейские экономические сообщества, но и общее культурное движение к осознанию единства Европы привели к созданию ЕС (7 февраля 1992 г.) – наднациональной структуры с единым правовым полем. Государства, до этого находящиеся в естественном состоянии, добровольно согласились пожертвовать частью суверенитета и своими интересами. Нельзя утверждать, что создатели Европейского союза обращались к идеям именно Канта. Скорее в этом случае были более актуальными идеи панъевропеизма. Если так, то это еще более доказывает изумительную проницательность Канта. Не зная этого, авторы ЕС способствовали тайному замыслу природы – они сделали первый шаг ко всемирно-гражданскому правовому обществу. Перечислю явные сходства между ЕС и тем, о чем писал Кант в трактате "К вечному миру": свобода торговли; свобода перемещения (можно сравнить с гостеприимством у Канта); государства объединены в конфедерацию, а не в единый политический организм; единое правовое пространство.
В 1989 году, когда подходил конец "холодной войне", Фрэнсис Фукуяма решил вернуться к проблематике "конца истории": его одноименная статья вызвала множество дискуссий. В 1991 г. произошел распад СССР, а вместе с ним ушла последняя идеология, которая реально противостояла либеральной демократии. Политический окрас, наложенный на кожевскую интерпретацию Гегеля, придал "концу истории" новую актуальность. После окончательной победы универсальной идеи либеральной демократии началась подлинная постисторическая реальность. Сама история теперь заключается лишь в распространении либеральной демократии не только как идеи, но как политической системы (здесь следует вспомнить универсальное государство у Кожева). Транслятором и образцом для подражания являются страны Европы или в более широком смысле Запада. В постистории нет более искусства и философии, что вызывает у Фукуямы чувство тоски. Есть лишь "тщательно оберегаемый музей человеческой истории".
Из всех противников концепции Фукуямы, мною был выбран для сопоставления Хантингтон с его статьей "Столкновение цивилизаций?", написанной в 1993 г. Выбор обусловлен тем, что Хантингтон представляет совершенно иную традицию в философии истории – цивилизационную, а не линейно-стадиальную. Под цивилизацией в этой статье понимается: "…культурная общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей". Никакого конца истории и победы в общеисторическом плане одной универсальной идеи над другими нет. Каждая цивилизация непохожа на другие и ориентирована на собственную историю. В рамках этой теории гегелевское деление на исторические (движимые духом, а поэтому они нам интересны) и неисторические (к примеру, народы Африки) кажется чем-то неуместным. На границах соприкосновения цивилизаций, которых Хантингтон выделяет девять, происходят культурные конфликты. Такое представление о мире после "холодной войны" гораздо больше соответствует происходящему сейчас, чем то, о чем писал Фукуяма. Европейская цивилизация еще играет важную роль, но претензии на сообразование всего мира по своему подобию звучат все реже.
Мир еще никогда не был так близок к тому самому кантовскому "вечному миру", чем после "холодной войны". Европейский союз мог бы постепенно интегрировать в себя все новые государства, включая их в свое правовое и экономическое пространство, пока не пришел бы к полной реализации идеи Канта. Всемирно-гражданское состояние – федерация демократий, ведомая Правом, выступила бы "лоном, в котором разовьются все первоначальные задатки человека". Более того, сам Кант сделал важное открытие, которое решало бы отчасти проблему конфликтов между государствами, находящимися в наднациональной структуре (ЕС): демократии по своей природе не воюют друг с другом. Так называемая "теория демократического мира" является отдельной интересной темой. По Канту, быть демократией – обязательное условие для вхождения в всемирно-гражданское состояние. Здесь можно провести параллель с идеями Фукуямы, который писал именно о распространении либеральной демократии.
Трагедия заключается в том, что ЕС (универсальное постиситорическое государство, к созданию которого причастен Кожев, и реализация в настоящем концепции Канта) в данный момент никак не соответствует представлениям Кожева и Канта. Возможно, проблема заключается в том, что создатели ЕС изначально не предполагали такого развития событий – им было достаточно ограничиться Европой. На это Кант возразил бы, что они, не зная того, способствовали воплощению тайного замысла природы. С другой стороны, Кожев с его представлением об универсальном гомогенном государстве, также не согласился бы с подобными высказываниями. Сейчас перерождение ЕС во всемирно-гражданское общество кажется невозможным. Романова в своей статье выделяет ряд проблем, но я хотел бы остановиться на кризисе солидарности. Рост правых взглядов и мысли о возвращении к национальным суверенитетам являются угрозой существованию Европейского союза. Но в чем же ошибся Кант? Ведь согласно его учению, у природы есть тайный план: "…осуществить внутренне и для этой цели также внешне совершенное государственное устройство как единственное состояние, в котором она может полностью развить все задатки, вложенные ею в человека". В целом, опыт говорил о том, что все постепенно шло к его исполнению. Мы не знаем, возможно, в будущем человечество придет к всемирно-гражданскому состоянию, но на данном этапе это кажется невозможным. Причину этого я вижу во "всепобеждающем Гоббсе". Кант верил, что институты права смогут удержать государства от возврата к естественному состоянию, в котором пребывают государства. Также он апеллировал к торговым отношениям между странами, "теории демократического мира", усталости государств от войн. Историческая победа Гоббса заключается в том, что "естественное состояние" сохраняется и при учреждении международных организаций. Европейская бюрократия и многочисленные институты не могут элиминировать эту тенденцию. Именно отсюда вырастает кризис солидарности между членами ЕС – неспособность ответить на вопросы: что нас объединяет и почему мы должны быть вместе? Конечно, можно все свести к экономическому сотрудничеству, но где же здесь проявление тайного замысла природы, который проницательно раскрыл Кант в своих работах?
Итак, кризис ЕС просто не соответствует концепциям истории Канта и Кожева и ставит под вопрос их внутреннюю логику. Гипотеза работы в целом подтвердилась. Претензии на раскрытие тайной цели природы или всех этапов развития Абсолютного духа пока что самой историей не оправданы. Однако в ЕС на пике своего развития можно было увидеть прото-всемирно-гражданское, или универсальное, государство. Возможно, в нескором будущем идея Канта восторжествует, но сейчас кризис ЕС скорее призывает отказаться от линейных моделей истории и подумать над цивилизационными подходами, в которых нет постулирования общих законов развития для всего человечества.
Библиография
Арендт Х. Лекции по политической философии Канта. СПб.: Наука, 2011. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Г.В.Ф. Гегель. СПб.: Наука, 1992. Гоббс Т. Левиафан. М.: РИПОЛ классик, 2016. Гройс Б. Конец истории: философ Борис Гройс о человеке, животном и бюрократах утопического государства. URL: https://theoryandpractice.ru/posts/6770-konets-istorii-filosof-boris-groys-o-cheloveke-zhivotnom-i-byurokratakh-utopicheskogo-gosudarstva Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. 1784. Сочинения. В 8-ми т. Т. 8. М.: Чоро, 1994. C. 12–29. Кант И. К вечному миру. Философский проект. 1795. Сочинения. В 8-ми т. Т. 7. М.:Чоро, 1994. Кожев А. Введение в чтение Гегеля. СПб.: "Наука", 2003. Лукач Д. Политические убеждения и понимание истории Гегелем в период написания "Феноменологии духа" // Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. М.: Наука, 1987 г. С. 492–509. Пятигорский А. Александр Кожев и тупик философии истории. URL: https://www.svoboda.org/a/25472697.html Романова Т. Кризисы Европейского союза и его будущее. URL: http://www.globalaffairs.ru/valday/Krizisy-Evropeiskogo-soyuza-i-ego-buduschee-18320 Фукуяма Ф. Конец истории // Вопросы философии. М.: 1990. № 3. С. 134–155. Huntington S. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. 1993. Vol. 72. № 3. Summer 1993, pp. 22–49.
